Никитинские встречи 15 октября 2005 г.

Мы планировали приехать на Воробьёвы горы пораньше, посмотреть там вольер с белками и начало экологической тропы и успеть к началу концерта. Там же собирались гулять Лапины, Чернышовы и некоторые другие знакомые. С нами пошла наша бабушка.
Аня посадила в свой рюкзачок любимого розового котёнка (уже порядком пыльного, поскольку она его везде с собой таскает) и прихватила сделанную ею вчера из оранжевой голографической обёрточной бумаги большую "розу". Обещала и рюкзак, и розу носить только сама. Правда, все мы очень скоро про это обещание забыли.
Выйдя из дома, я вспомнила, что единственные подходящие по диоптриям очки я потеряла летом в Купавне, а в кармане лежат слабые. Ну ладно, пойдём так.
Приехав на Воробьёвы горы, мы, ещё не выходя из метро, стали любоваться рекой. Правда, этому мешали проходящие поезда; но пейзаж отличный. Понаблюдали за двумя речными трамвайчиками, потом Аня стала допытываться от меня что это на реке такое "белое на белом", но не кораблик. Я догадалась, что там наверное буёк, но в слабых очках его не видела. Спрашиваю Аню: "Это треугольничек?" - она отвечает что-то неопределённое, к тому же заглушаемое шумом как раз подошедшего поезда, продолжает твердить про "белое на белом" и показывать на какое-то невидимое мне место, уже готовая расплакаться от непонимания. Наконец я действительно разглядела буёк, еле-еле заметный на белой воде. В это время мама делает мне радостные знаки. По её тону я понимаю, что она увидела кого-то знакомого, но сама никого не вижу. Вижу на платформе прогулочную коляску, понимаю, что это могут быть Женя с Данилкой, но что они делают на этой платформе? Они вроде должны приехать с другой стороны. К тому же мы не договаривались встречаться здесь, да и не должны были приехать одновременно. Но это оказалась действительно Женя, и они, как и мы, перешли на эту платформу посмотреть на кораблики. Короче, в этих очках хуже, чем вообще без очков: только думаешь, что что-то увидишь.
Мы все вместе вышли из метро (там я ещё пообщалась с четырьмя глухонемыми подростками по поводу на каком фоне их сфотографировать, почитала стенд о парках Москвы), и пошли наверх.
Кроме уже привычных трёх симпатичных резных деревянных кормушек (на которых теперь появились таблички "Кормушка для птиц и белок") мы увидели коллекцию брёвен и спилов деревьев. Интересно было, в частности, насколько разный ствол у ели обыкновенной (коричневый гладкий) и ели колючей (совсем другая кора, цвет серый и структура ствола другая - как бы это сказать - кряжистая, что ли?). Ещё были представлены две берёзы, но табличка, к сожалению, осталась только у одной: "берёза пушистая". Какого вида была вторая берёза, мы так и не узнали.
Далее на одном из стендов мы прочитали информацию типа "Ура! Благодаря рельефу в этом месте города остался НАСТОЯЩИЙ ЖИВОЙ ЛЕС!!! Это не посадки!" Да уж, и вправду удивительно, как там до сих пор всё не застроили. Вот, например, во Владивостоке я видела пример использования вот такого вот сложного рельефа под строительство. Но не буду рассказывать, а то ещё не дай Бог кому в голову взбредёт... На Воробьёвых горах правда очень красиво. Вот только-только с трудом начинаю привыкать называть их Воробьёвыми.
Вольеры с белками оказались за второй кормушкой, чуть в стороне от нашей дороги. Мы их ещё весной видели, но не подходили, потому что думали что там какая-нибудь очередная новорусская затея: например сауна или на худой конец шашлычная... Как-то было совершенно не любопытно подходить, да и бывали мы в этом месте не подолгу: то торопились на концерт, то вели уставших детей в метро и считали кормушки.
На этот раз белки были обещаны как обязательный элемент программы, и мы пошли сюда, к тому же увидели, что тут и есть начало экологической тропы. А около самого вольера оператор с большой камерой на треноге снимал сидящих на скамейке беседующих мужчин на фоне осенней природы (один в чёрном, другой в белом), и ещё две тёмные личности ходили рядом. Я уж думала не пустят. Нет, не отреагировали. Когда мы уже смотрели белок, маму вроде попросили чтобы мы не шумели. Мужики на скамейке разговаривали тихо, так что я думала что им всё равно, и звук они потом себе запишут. Ну тихо так тихо. Дети стали класть в вольер кедровые орешки, и одна белочка выманилась из домика: маленькая (бельчонок что ли?), серенькая. Но к нашим орешкам не подошла, даже когда мы отошли на несколько шагов: спустилась, подобрала что-то на полу, немножко покрасовалась и ушла обратно в домик.
Мы посмотрели птиц, почти не задерживаясь. Ане, да и Даниле, не привыкать к виду домашней птицы в клетках: у нас на даче мы каждый день ходили туда и обратно мимо клетки с прекрасным петухом, рыжими курами и парой индоуток. На меня наибольшее впечатление произвёл золотой фазан - такой яркий и разноцветный, - но Аня и мимо него прошла быстро. Мы вернулись к белке и, обнаружив, что уже без пятнадцати три, пошли привычной дорогой ко Дворцу Пионеров.
В зал вошли за несколько минут до начала концерта, но там оказался полный аншлаг, и сесть совершенно некуда. Стали спускаться вниз - нас окликнули Лапины, и около них было как раз достаточно свободных мест, но они - увы - оказались заняты людьми, сидевшими ближе к середине. Лапины оправдывались перед всеми проходящими, что это не они заняли места, а я вслед за Женей пошла ещё ниже.
Так мы оказались у первого ряда, прошли вдоль сцены, и тут обнаружили одно место - самое крайнее в первом ряду - куда усадили обоих детей, и ещё одно самое крайнее во втором, куда Женя усадила меня, а сама устроилась на одной из ведущих на сцену ступенек рядом с детьми. Моя мама осталась где-то сзади: как потом выяснилось, она нашла место в последнем ряду.
Вышедший на сцену Никитин предложил всем, кому не хватило мест, устраиваться прямо на ступеньках (что народ и делал), а потом намекнул, что хватит держать места, а некоторым молодым людям стоит подумать, не усадить ли кого на свои.
В первом отделении выступал хор из города Троицка. Сначала пели русскую духовную музыку (и я заметила, что Аня смотрит на сцену не отрываясь и шевелит губами), потом итальянскую, потом ещё несколько светских песен - многовато для маленьких детей: они начали отвлекаться, а стоявшие у стены подростки так и просто стали разговаривать вслух, пришлось их урезонивать. Ещё в начале выступления хора я усадила на своё место двух мельтешивших около меня маленьких мальчиков (один устроился на кресле, другой на ручке этого кресла), а сама села на пол. Слушать духовную музыку, сидя на полу в углу около сцены, было вполне романтично, в этом было что-то от Рождественки, но сидевшие на моём кресле мальчишки взялись болтать ногами (попадая, естественно, по мне), вскакивали, потом садились обратно, и наконец удалились куда-то выше, так что оставшуюся часть концерта я опять сидела "как белый человек", и даже распелась на тех песнях, когда можно было подпевать - это чувствовалось ещё и в воскресенье: я, кажется, почти не перевирала мелодию из Аниного нового фильма ("Королевство кривых зеркал": ей там нравится финальная песня, и она попросила меня её запомнить).
Аня с Данилой какое-то время сидели вместе, Аня держала на руках любимую киску, и когда весь зал аплодировал, она аплодировала кискиными лапами и улыбалась мне. Потом Женя усадила Данилу рядом с собой на ступеньки; через некоторое время Аня решила, что наверное на ступеньках лучше, и села около Жени, а Данила отправился в кресло.
Никитин очень душевно спел одну из моих любимых песен ("Прощание с новогодней ёлкой" Б.Окуджавы), под аккомпанемент гитары (на которой сам играл), виолончели (Аня, прослушавшая, как называли инструмент, спросила меня: "Это скрипка?") и флейты. Между прочим, строчка из последнего куплета у него прозвучала "И в суете тебя сняли с креста" - так и мне кажется лучше чем "И, как Христа, тебя сняли с креста". Потому что раз "сняли с креста" - и так есть ассоциация.
Потом вспомнили Берковского, который уже никогда не выйдет на эту сцену: спели "Под музыку Вивальди". Никитин сказал, что они вместе с Берковским эту песню написали. Я, честно говоря, как раз про эту песню не знала точно, кто автор.
В перерыве к нам подошла наша бабушка, а ещё мы нашли Лену Фёдорову с Юлей и большим (для города) рюкзаком, в котором, как оказалось, было две пары роликов. Потом мы, как водится, подошли к лотку, где для Ани был куплен набор гелей с блёстками (6 цветов, Аня сразу назвала их "фломастеры").
В начале второго отделения я заметила, что в середине второго ряда освободилось четыре места, но никто не спешил их занять: некоторые продолжали тусоваться на ступеньках около сцены, Аня тоже встретила второе отделение, сидя на сцене с котёнком и "фломастерами". Мы с Женей сняли своих детей со сцены, но их места тут же заняли другие, пришлось и своих отпустить опять туда же. Женя всё же держала Данилу в основном на руках, Аню мне удалось только уговорить посидеть на сцене тихо. Пока она там тихо сидела, количество детей на сцене возросло, причём некоторые пытались по сцене расхаживать или ползать, другие залезали туда по ступенькам, прыгали вниз, и залезали снова. Вскоре Данилка присоединился к Ане, и некоторое время они даже сидели в уголке сцены тихо и явно слушали выступление (пел Никитин, потом девушка - помню была песня про кошку, с мяуканьем, детям должно было понравиться). Но когда Аня и Данила вместе, они долго тихо сидеть не могут, так что довольно скоро оба присоединились к прыгающим, и Данила вскоре опять оказался на руках у Жени, а Аня начала уже радостно повизгивать, хитро посматривать на меня и отбегать так, что чтобы забрать её, мне нужно было бы самой пройти по сцене (и ещё не факт что удалось бы её сразу догнать). Я несколько раз пригрозила ей: "Не умеешь вести себя на сцене - будешь сидеть со мной, или вообще уйдём отсюда!" - и боялась, как бы и впрямь не пришлось бы уйти. Потом всё же удалось поймать момент, когда она легла у края сцены - причём уже ближе к середине - и не смогла бы встать и отбежать мгновенно, - тогда я быстро схватила её в охапку и унесла на место. Мама, сидевшая в заднем ряду, утверждает, что она услышала протестующий Анин крик (впрочем, от неё можно было ожидать и громче). Утихомирилась Аня на удивление быстро, потом заявила, что пойдёт к бабе Жанне, чтобы баба Жанна дала ей бутерброд. Бутерброды были у меня, и я дала ей один в надежде, что это отвлечёт её на некоторое время от сцены (правда, первым делом она собралась идти с бутербродом именно туда, но это удалось пресечь сразу). А когда Аня его уже почти совсем доела, Никитин позвал всех детей петь вместе заключительные песни, и стоял весь в окружении детей, которых набралось столько, сколько я в прошлом году ни разу не видела на сцене одновременно: они всю сцену заняли, и пели очень дружно, некоторые подтанцовывали; две девочки взялись за руки и вместе размахивали руками в такт мелодии. Концерт закончился примерно в 6 вечера.
Потом в фойе мы общались с Леной Винниченко и её старшим сыном Женей, были там и другие наши знакомые, а также лица явно знакомые но не помню откуда. К одной такой девушке мы с Леной подошли; выяснилось что она была на слёте туристят.
Пока все пошли в гардероб, мы уселись на банкетку и покормили детей; Лена Фёдорова стала тут же одевать Юле ролики (и я наконец рассмотрела что такое наколенники, которые ещё не успела купить для Ани), из Дворца они обе несмотря на дождливую погоду выехали на роликах, а мы пошли к метро, и останавливались у птичьих (если верить табличкам, то и беличьих) кормушек, куда Аня и Данила клали кедровые орешки (а мамам приходилось их синхронно поднимать до уровня этих кормушек). Войдя в метро, мы первым делом обратили внимание на ночную реку (хотя мешало отражение на прозрачных стенках станции). Удалось рассмотреть мигающий зелёных огонёк на белом буйке. Огонёк в темноте я видела лучше, чем днём сам буёк - белый на белом. В вагоне нам удалось сесть всем в рядочек, и Аня с Данилой так обнимались, что при старте поезда на очередной станции оба покатились на пол, и Данила ушиб руку, но похоже что настроения это ему не испортило.

Оставить комментарий в моём Живом Журнале

О том же событии Лена Винниченко

К оглавлению раздела "Отчёты-рассказы"
К оглавлению подраздела "Культпоходы"
На главную страницу